Совсем не принц, а так, планктон из офиса,
И нет коня, скорее ослик, марки "Кабыздох."
Убогий замок от родителей достался,
На территории в шесть соток для картох.

И что он хочет, чтоб стирала и варила,
Копалась в грядках и сопливила детей?
Я королева! Так подайте Королевство,
А не синичка, нужен статус журавлей!

Вот с виду симпатичен, аккуратен,
Воспитан, вежлив и начитан, комильфо.
Внимателен, почтителен, опрятен,
А статус в жизни полное ничто.

Ну где, вы, олигархи притаились,
Куда мажоров прячете, Ауу?
Взгляните на меня и восхититесь,
И стройтесь быстренько да с песней к алтарю!

Унылый офис, только сайты радуют,
Самцы как павианы - руки, грудь.
Готовы проводить до раздеваться,
И утром - дверь захлопнуть не забудь.

А в детских сказках принцы, королевства,
Ваниль любви и жизнь зефир да мёд.
Враньё всё это, вражеская деза,
И жизнь пощёчины пребольно раздаёт.

Жить без любви, надеяться на чудо,
Что алый парус не корыто принесёт.
Иль по расчёту попытаться выйти в люди,
А там как фишка ляжет, ноль или Джекпот...

Один лишь мишка, плюшевый, из детства,
Всегда молчал и никогда не врал.
Но нет его, ушёл в другое королевство,
Для взрослых нужен мишка великан.

Прогноз погоды? От Всевышнего зависит,
Какое настроение с утра.
Позавтракав чем ... сам послал - доволен,
Да будет тёплым день, а не жара.

Коль сыт, так настроение хорошее,
И песню шепчет лёгкий ветерок.
Расщедрится и летний дождь подвесит,
Так, посмеяться, сытый юморок.

А тут споткнётся, али кто рассердит,
Так здрасьте гром и молния, гроза.
Не дай Он Сам, да побольному месту,
Тушите свет и в норы, ураган!

Но всё проходит и пройдет дурное,
Болячка поутихнет, лиры в хор поют.
И тучи, виновато так, уходят,
Да Солнце с радугой, гармония, уют.

Погода не бывает совершенной,
И мы не идеальны до конца.
Но глаз Всевышнего, почти, не дремлет,
Ночь будет тихой, тёплой,
Спать пора.

Бумаги белые листы стихами испишу,
Там будут строки о любви и домыслы, абсурд.
Мечты и тайны ярких снов, и снова о любви,
Закончен лист - перевернуть, о чём душа болит.

Пока идёт строкой строка и вдохновение плещет,
И Муза шепчет "Жми, давай", кураж расправит плечи.
Бумага кончилась, иссяк, и пусто, мыслей нет,
Но есть идея отпустить стихи на белый свет.

Листы написанных стихов согну, сложу, расправлю
И получаю самолёт, ещё один, десяток.
Собрав армаду из стихов, их предоставлю ветру,
Куда судьба, вас, занесёт, не знаю и не ведаю.

Возможно в дальние края, где языка не знают,
И может даже подберут и просто поиграют.
А кто прочтёт и улыбнётся, вспомнив эпизод,
Другой смахнёт с ресниц слезинку и в карман суёт.

Летят стихи то в даль, то ввысь, то колом под окно,
Простите дворник, виноват, намусорил стихом.
Им неизвестен адресат, летят во все концы,
Возможно кто - то будет рад, а может нет, увы...

Возможно снова напишу, закончится тетрадь
И в стопку, сверху положу, как с выдержкой коньяк.
И мысли пылью зарастут, без звёздочек и срока,
А может снова запускать?
Ведь им летать охота!

Осеннее

Вознестись захотелось
Да срок не велит,
И жара от того,
Что в аду план горит.
Чёрно белый инь - янь
И в зените Звезда,
Как судьбу изменить?
Вера, Цель и Душа!

* * *

Верил в то, что всегда побеждает добро,
Больше белого, чёрное мелочь, ничто.
Только время летит и добро отстаёт
И на белом, оставшемся, странный налёт.

Жизнь как радость и к цели ракетой летя,
Только цель потерялась, сует суета.
В повседневной рутине глобального нет,
День за днём автоматом, такой же как все.

А душа сокровенное в тайне хранит,
Да кому это надо, своё ведь кипит.
Говорить разучились и слушать, увы,
Слышим только себя, пусть душа помолчит.

Если раньше, любить, создавало семью,
То теперь два ИП бизнес схему свою.
Бизнес план не пошёл, так партнёра менять,
Ноу хау эпохи - купить и продать.

Время свадеб по осени под листопад,
А теперь просто горько и просто плевать.
Солнце светит но меньше даётся тепла,
Лето вовсе не вечно, наступит зима.

Оставь мирскую суету
И выйдя из потока будней,
Собрав из фактов совокупность
Анализируешь черты.

* * *

Как наблюдать со стороны,
В Астрале трезво рассуждая.
И не делить своя, чужая,
Стихами мыслить, понимая,
И принимать полёт души.
И быть Святым Иудой вровень,
Витать рождённым пешеходом,
И камнем вниз, и вновь взлететь.
Душою, молча гимны петь,
И в счастье горечь слёз добавить,
То, что осталось, не исправить,
Но сила есть взмахнуть крылами,
Их цвет зависит от посланий,
Чем одаряешь Мир бескрайний,
Как наблюдений эпикриз.
Любовь, отчаяние, каприз,
Дополнит мысленную сферу,
и в подсознании, между делом,
Оставит след, как рифму веры,
На выдохе продолжим Жить.

* * *

Увидев тени направлений
Куда ведёт твой путь сомнений,
Добра и Зла игра мышления,
Идёшь ли сам, или ведут тебя...
И обниматься не спеши,
С тем, кто весь белый и пушистый,
Возможно плесень, из души,
Уверенно дала ростки,
Цветёт и пахнет, ищет почву,
Где свежий грунт из многоточий,
Эмоции обманчиво просты.

И виновата лишь судьба и провидение,
Ни сном ни духом, толика сомнений,
Со стороны разглядывать явления,
И так же виден ты со стороны.

Близок лишь только тот
Кто тебя на раз понимает.
Без слов и ненужных гримас
Ни во что без нужды не влезает.
А молча поддержит, вздохнёт
И закурит на пару,
Или оставит и отойдёт,
Дав, тебе, покопаться в отраве.

Просто придёт, помолчит о твоём,
О своём и о всяком.
Коли созреешь, так сам,
Если стоит, расскажешь.
Дело не в слове, а просто
В поддержке душою,
Близкий, он рядом,
Или же в сердце, с тобою.

Два юных следопыта исследовали Мир,
Изгиб судьбы столкнул их, лбами, и до искр.
И искры разгорелись, и в пламени любви
Они, вдвоём, доселе исследуют миры.

Семья, заботы, дети, и разговор ведя
Вплетают туда тайны, исследования.
Так, между делом, всуе готовят, их, к пути,
Возможно безболезненно идти тропой судьбы.

Отец и Мать, неспешно, идут к своим Мирам
А дети, непоседы, несутся по граблям.
Усвоятся уроки, и длинным будет путь,
Судьба на перекрёстке ...
Загадывать не будем.

Когда - нибудь и где - то найдут второе Я,
И вспомнят о родителях, за всё благодаря.
И за руки, по Жизни, исследовать Миры,
Спираль и хронология, История Страны.

Батальооон!

Рравнение на право!

Вынос знамени! Смирно под Гимн!

Объявляю минуту памяти,
Головные уборы скинь!

Троекратный салют в память павших,
Вы в сердцах, наших, навсегда!
Не оставим, в беде близких, ваших,
Мы считай с Вами, тоже родня.

Время было на отдых, поправиться,
Молодняк принять и натаскать.
По железу пройтись с оружейными
И домой пару строк отписать.

Батальооон!
Повзводно, торжественно,
На позиции шагоом арш!
Мы солдаты, и нет тут романтики,
Есть задача, уставших менять.

Что политики, сиськами мерятся,
Сплошь интриги плетут втихаря.
А для нас, это просто работа,
Распроклятая, сука, Война.

В Небесной канцелярии
Аврал и суета.
Год, месяц на исходе
А дел ещё - беда.
И надо все доделать,
На подпись и сложить,
Отправить по инстанции
И БОСУ доложить.

Корпоратив готовить,
И крылья нарядить,
Успеть прочесть молитву,
Подарки закупить.
А БОС как туча хмурый,
Итоговый он ждёт.
А если снова в минусе
Так крылья оторвёт.

Отправит в подземелья
К чертям угли таскать,
Не хочется чего-то
Уж лучше поднажать.
Без сна уж третьи сутки,
Итоговый отчёт.
И ангелам не сладко,
Да будет с нами БОГ.

Где - то далеко идёт война,
А в Москве масштабнее бои.
Зимние бордюры отодрать,
Летние уютно уложить.

На районе полный кавардак,
Строят и ломают каждый день.
Уложили новенький асфальт,
Трубы позабыли к освещению.

Яузу заузили пипец,
Тротуар, зато, в две полосы.
Во дворе воткнули дребедень,
Против бронетехники столбы.

Детские площадки в хлам снесли,
Не одну и две, а в общем все.
На их месте зону возвели,
Здравствуй малолетка, малыши.

Мягкое покрытие долой,
С горки на асфальт, жизнь как сюрприз,
Руки - ноги коли не сломал,
На качелях, стрёмных, догонись.

Остановки были, бац и нет,
Где автобус ждать не разберёшь.
Столб фонарный чудом не упал,
Виноватых нет и не найдёшь.

Попилили нафиг дерева,
Незаконно, знаешь ли, растут.
Больше тени нету, а была,
Но озеленители блюдут.

Тихий, был, уютный наш район,
На него упал бюджет - пилить.
Лето всем запомнится на сто,
Жертвы есть, но некого судить.

Где - то далеко идёт война,
Видно без бордюров всё не так.
С новыми бордюрами Москва
Победит на раз, не страшен враг.

Всю эту ораву работяг, (барат)
И чинуш, что денежки крадут,
На окопы и туда, где враг,
Но, туда, контрактники идут.

Я твой портрет по памяти рисую,
На холст любви кладу основу из надежд.
Палитру ярких чувств, изысканно, миксую
И кисточками нежности на глубине небес.

Но нет, я не хочу, чтоб ты застыла,
Как изваяние из камня замерла.
Ведь постоянства цвет такой унылый,
Я напишу другой, живой, тебя.

Простым карандашом на белый лист штрихами,
Оттенков море, их бессмысленно считать.
Любимое лицо с копной волос упрямых,
Чуть поворот и локон, брошенный назад.

Кокетливая чёлка, брови ярче,
Слегка прищурилась и искорки в глазах.
Внимательна, и ловишь недосказанность,
Штришок, и чуть улыбки на губах.

Я буду в мыслях каждый раз раскрашивать,
И в разные одежды примерять.
В портрет не входят руки, ноги, плечи,
Но есть фантазия любви, и есть душа.

Ты далеко, пол мира между нами,
Но образ,твой, в портрете и в мечтах.
И если присмотреться, повнимательней,
Твой образ, мелко, написал в стихах ...

Ветер по полю гуляет
И берёзой шелестит,
Письма с фронта не приходят,
Сердце стонет и щемит.

Гроздья рыжие рябины
Будет долгая зима.
Почтальон проходит мимо,
Значит снова нет письма.

Лейтенант открыл калитку,
Снял фуражку, дал медаль.
Смертью храбрых, за Отчизну,
Похоронка и футляр.

Ветер в поле вьюгой стынет,
Облетела вся листва.
Гроздья красные рябины
Сердце жгут, в душе тоска.

( Услышал,или надумал,мелодию
И как раньше, застольное, родилось...)

Среди толпы таких же одинаковых,
Где разницы не видно ни на грош,
Труба, тоннель и теснота ужасная,
Скорей вперёд и вверх, и там блеснёшь.

Толкаясь и подножки, оплеухи,
Тут нету правил, только лишь мотив.
Один лишь победитель, остальные проигравшие,
И место только первое, и приз.

Труба, тоннель, изгибы, повороты,
И с ходу проскочить где свалка, кто упал.
Прямая, разгоняешься, свободней,
Подножки неудобны, могут подрезАть.

И ис последних сил в конце тоннеля
Маячит свет и манит пьедестал.
В толпе таких же как и ты рывок к свободе,
Взмываешь выше всех и засиял!

Блеснув на солнце гранями таланта
Отвесно вниз с такими же как все.
Разбившись о поверхность вдрызг, собраться,
И дна достигнув в новый, свой, забег.

И звёзд, таких, за целый день на тысячи
Фонтан исправно подаёт водой.
Жаль мало кто увидел, там таланты,
За магией, что тянет взгляд струёй.

Зависнув на зыбкой грани
Где сон и реальность на стыке.
Баланс должен быть идеален,
Легко всё нарушить ошибкой.

Отчётливо всё и понятно,
События, действия, темы.
Всё в цвете и есть диалоги,
Реальности параллельны.

Сюжет развивается плавно
И вдруг, покачнулся и выпал.
В реальности вновь очутился,
И тает сюжет событий.

А может то грань миров,
Заглядываю в параллельности.
Возможно сюжет чьих-то снов,
Где схожие мысли и ценности.

Баланс на грани чего?
Важнее хранить равновесие.
Какая из чаш весов в реале,
И где параллельности?

Не знаю ответа, но точно,
Что это великое чудо.
Возможно нелепый транс,
А может быть тянутся души.

Об этом трактаты писать,
Научные диссертации.
Как важно на грани стоять,
Где хрупок баланс с реальностью...

Прогноз погоды как реклама
Женских тонкостей,
- Как там на завтра? Капля?
- Сразу две.
- И повсеместно?
- В основном по области,
Возможен ветер, сильный, в голове.

- Центральные районы завтра пасмурны,
Туда гулять с собакой не ходи.
Не загружай, ребёнка, негативами,
И психику свою побереги.

- На юге прогнозируют две капли,
Не лучше запад, север и восток.
Короче! Погуляешь вокруг дома,
Так мне спокойнее и есть всегда присмотр.

Спросил из вежливости, лучше промолчал бы,
Маршрутом длинным как обычно, неспеша.
Природа, парк и новые знакомства,
Да разговоры (про собачии дела).

На Яндексе две капли, всё пропало,
Не ливень, буря, грозы, ураган.
Но приговор был вынесен, гуляем,
Подъезд, газон, подъезд, как арестант.

Свободу выгула собаке и хозяину,
Дискриминацию погодой отменить.
И Яндекс ф топку за такие предсказания,
За день ни капли и затишье, полный штиль.

С собакой обсудили эту тему
И завтра исчезаем втихаря.
Маршрут знакомый - через двор, налево,
Ведь день без приключений прожит зря!

Понимать начинаю тех авторов,
Что на комменты не отвечают.
Дурь такая творится на сайтах
Отвечая лишь время теряют.

Просто выложил в строчках творение
И тихонечко удалился.
Лайки, комменты не интересны,
Чисто мыслями поделился.

Ну а кто как воспримет - увольте,
Это частное дело всякого.
Кто - то думает над прочитанным,
Большинство просто тупо лайкает.

Видно очень, конкретно достали,
Громыхая призами - наградами,
Как оформить и лучше подать
Господа поэтических заповедей.

Словно путники дальних дорог
На привале былину пропели.
И отправились в поисках строк,
А прохожие долго галдели.

Бесконечно таинство вселенной,
Бесконечны звёзды в небесах,
Бесконечно множество снежинок,
Бесконечны капельки дождя.

Бесконечность, как восьмёрка лёжа,
Бесконечны стаи облаков,
Бесконечны овцы, при бессоннице,
Бесконечно поле дураков.

Бесконечность мыслей хаотична,
Бесконечна магия огня,
Бесконечность глупости привычна
Бесконечно горе от ума.

Юрий Левитанский


Каждый выбирает для себя
женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку —
каждый выбирает для себя.


Каждый выбирает по себе
слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
каждый выбирает по себе.


Каждый выбирает по себе.
Щит и латы. Посох и заплаты.
Мера окончательной расплаты.
Каждый выбирает по себе.


Каждый выбирает для себя.
Выбираю тоже — как умею.
Ни к кому претензий не имею.
Каждый выбирает для себя.


1983

Когда-то давно жил я в стареньком доме.
С тех пор пролетел не один уже год.
И всем его жителям было известно
Насколько уродлив был местный наш кот.

Уродливый кот был всегда узнаваем –
Он был одноглазый и с ухом одним.
И знал он, как трудно на свете бывает,
Когда ты один и никем не любим.

Оторванный хвост, и поломана лапа
Срослась под каким-то неверным углом.
И множество шрамов.. А был он когда-то
Приятным на вид полосатым котом.

Кота никогда и никто не касался.
Бутылки и камни бросали в него.
Водой ледяной поливали из шланга.
Пытаясь прогнать со двора своего.

И лапы ему защемляли дверями,
Когда он пытался войти в чей-то дом.
Страдая от боли, зализывал раны
Уже много раз он под чьим-то окном.

Но все удивлялись, насколько отважен
Был этот невзрачный уродливый кот.
И если из шланга его поливают –
Он мокнет покорно, но не отойдёт.

И даже когда в него что-то бросали,
Он тёрся о ноги о ласке прося.
Увидев детей, он бросался за ними.
Мечтал о заботе, да только вот зря..

Не мог он понять, почему в целом мире
Не встретить того, кто бы смог приютить.
И хоть он уродлив и грязен снаружи,
Но с чистой душой и умеет любить.

Однажды кота покусали собаки,
Что жили напротив в соседнем дворе.
Послышался лай и о помощи крики.
Спустился я вниз – кот лежал на земле..

Уродливый кот был ужасно искусан,
Всё тело в крови. Он почти умирал.
Пытаясь укрыться от страха и боли,
Свернувшись в клубок, неподвижно лежал.

Он знал - наступает конец грустной жизни.
И след от слезы пересёк его лоб.
Я нёс его в дом, он хрипел, задыхался.
Мне стало вдруг плохо, меня бил озноб..

Я чувствовал то, как ему было больно.
И как тяжело ему просто вздохнуть.
Но вдруг он к лицу моему потянулся
И робко меня попытался лизнуть.

От слёз задыхаясь, к нему я прижался.
Прильнул он к ладони моей головой.
Его добрый глаз вдруг ко мне повернулся –
И кот замурлыкал, почти неживой..

И даже сквозь самые сильные боли
Просил этот кот лишь о капле любви.
О капле сочувствия, что в этой жизни
Мы доброе сердце сберечь не смогли.

Я в этот момент неожиданно понял,
Что самый красивый и любящий тот,
Кто смотрит сейчас на меня, умирая,
Обычный уродливый уличный кот.

Впервые он чувствовал чью-то заботу.
Нашёл он того, кто сумел полюбить.
И счастлив, что встретил того, кто смягчает,
А не пытается боль причинить…

Он умер чуть раньше, чем мы были дома.
Я сел у подъезда с котом на руках.
Держал его долго, пока не стемнело.
В душе поселились тревога и страх.

Ведь я осознал, что несчастный калека
Меня изменил за один только миг.
Он мне сообщил о страдании больше,
Чем тысячи лекций, уроков и книг.

Он мне расцарапал не тело, а душу.
И пусть в моей жизни немало забот,
Но я к одному только буду стремиться -
Учиться любить как Уродливый Кот...

Игорь Мазунин

Да, организм давно не в форме,
Изношен мозг, дымит коптя.
Гремит изъеденными шестерёнками
Коль заведётся, с толкача.

Душа изранена боями,
Противоречием сторон,
Где чёрт и ангел отдыхают,
Извечный спор с самим собой.

Давно расшатаны устои
И направление в никуда.
Хоть в детстве правильно учили
Вновь получилось как всегда.

Сознание спорит с подсознаньем,
Третейский секундант душа.
Всё началось гуманитарно,
Накал эмоций и грызня...

Технично в бой по рукомашеству,
И ногодрыжество в ответ.
Весомей нету аргуиента,
Чем кулаком набить контент.

Война и драка вещь затратная,
Ресурс теряет организм.
Меняет ауру, эмоции,
Себя сжигая изнутри.

Давно закончились гарантии,
Изношен дряхлый организм.
В душе бои всё продолжаются
За правду, правильную жизнь.

Но не расскажешь результаты,
У каждого своя война.
А коли ляпнешь, ждут палаты,
С решётками, как у царя.

Загадочная русская душа,
А в прочем нет, давно уже Российская.
Тут так намешано всего со всех концов,
И Азия с Европой и Америка.

И в этом сплаве ген и хромосом
Столетьями ковалось что - то очень личное.
Чеканкой нанося узорный норов
Да пестовалось всё харизматичное.

Менялись Боги, Иго, Власть, Цари и прочая,
Ковался стержень, как пружина на изгиб.
Солдаты, крепостные и рабочие,
Сиятельства, священники, артисты.

Конечного не будет результата,
Процесс не завершится никогда.
Лишь деградацией переболеть, вновь, надо,
Всегда есть в стаде мутная овца.

В лицо плюют, так мило улыбаемся,
По морде бьют - давай ка, брат, ещё!
Пока озлимся и раскочегаримся
Так пароход уплыл и поезд далеко.

Эмоции, привычки, воспитание,
Инструкции читаем лишь потом.
В душе тихонько недовольство выражаем,
В лицо друг другу откровенно врём.

Загадочна душа и Русский Дух,
И сами, мы, себя не понимаем.
Сообщество отдельных нор, квартир,
Всё на Авось надеемся, пока не грянет.

Дневник Йорка 23

Повзрослела ещё на год,
День рожденья прошёл прилично.
Двадцать третее февраля,
День защитников и защитницы!

Повзрослела, привычки не те,
Нет щенячей безбашенной резвости.
Нехочу на прогулке играть,
Да и нескем, одни непотребности.

Мелкий тявкающий героизм,
С поводков рвутся аки демоны.
Так и хочется им втащить,
Да разборки потом, дилема.

Крупных нету, усохли все,
Появляются - на передержке.
Просто нескем вообще дружить,
Лопоухие корги не к месту.

Такса, Умка, была нормуль,
Но теперь в коляске гуляет.
Инвалидка, она, совсем,
Лапки задние отказали.

Что мешает спокойно гулять?
Звуки громкие и салюты.
Появление толпы школят,
Дети мелкие, дикие, глупые.

Их с опаской теперь обхожу,
Ну их нафиг, непредсказуемы.
Неохота в драку встревать,
В крайнем случае подстрахую.

Прискакал лабрадор, словно конь,
Поиграться решил, болезный.
Злобно рыкнула, пастью щёлк,
Я на службе и как бы при деле.

Поводок натянуть и проверить,
Отцепить его? Дать погулять?
На прогулке вокруг много целей,
Повнимательней, не прозевать.

Дома лягу поспать, привычно,
Контролируя сквозь сон.
Нападенье не наш уровень,
А защита превыше всего.

КОНЕЦ

* * *

P.S.

Полистала дневник, смех сквозь слёзы,
Молодая дурная щеня.
Повзрослела и стала построже,
И как в детстве не тяфкаю зря.

Удлинились маршруты прогулок,
Папу надо гулять, он боль(ш)ой.
Продолжают породу спрашивать,
Папа ржёт аки конь, это Йорк.

Обмельчали породы и люди,
Адекватов практически нет.
На двоих, в одиночку гуляем,
Сочиняя в двоём всякий бред.

О потомстве задумалась, очень,
Папа за, против вся семья.
Принца парного нет на районе,
А в душе так хочу малыша...

Семь годков, это срок немалый,
Дама в самом расцвете лет.
Образованная и грамотная,
Адрес: Папа @ inet.

=)

Призывы громогласные да лозунги,
И горечь тихая, отчаянье в беде.
"Мы победим! За нами дело правое!"
"Да сколько крови литься! Хватит! Нет Войне!"

Как Слон и моська, только зеркало кривое,
И что там вякают, Слону и невдомёк.
В посудной лавке, между делом, что - то роет,
И там же гадит, ну природа, что возьмёшь.

Полает моська и устанет, успокоится,
Да косточку какую погрызёт.
По улицам Слона который год уж водят,
Кривое зеркало, тут всё наоборот...

Шалтай - болтай как рупор зазвездился,
Да кролик без штанов, но есть брегет.
Рать королевская в засаде притаилась
Где в тронном зале Пудинг на обед.

Алиса всё ж пыталась разобраться
Как в королевстве сказочном живут.
Улыбка от Кота сказала:
- Брось стебаться,
Кальяном затянись и всё зер гут.

Грибочком закусила затянувшись,
- А Гусеница старая права.
Ну нету в сказке, Зазеркальной, правил,
Как карта ляжет, так и масть пошла.

Морали нет у этой странной сказки,
Да если есть - гори она огнём.
А в остальном, прекрасная Алиса,
Всё хорошо, всё хорошо!

Дневник Йорка 22

Не, ну точно пришла весна,
Кошаки масть попутали в корень.
Благим матом орут - голосят
Словно конкурс, у них, проходит.

Я гоняюсь, пытаясь заткнуть,
Ведь хозяева спят, помолчите.
В результате сплошной кавардак,
Соня! ФУ! Как итог событий.

Только папа похвалит, меня,
Спинку чешет и пузико гладит.
- Ты тихонько, как крысу хвать - жмяк,
Чтоб не вякали, не верещали.

Он их любит, от слова совсем,
Только это табу, опасно.
Тут горою стоит женсовет,
Их растаскивают по кроватям.

Пол часа и опять орут,
Мы тихонько хихикаем с папой.
Меч карающий ( веник ) берут
И открыта охота на гадов!

Веселуха, прыжок и кульбит,
С права, с лева, по центру и мимо.
Коментатор бурчит: вне игры,
Полосатые неспортивны!

Поскакали, пора отдыхать,
Через час запоёт будильник.
Скоро папу вести гулять,
Без меня ну никак, тише, спите...

Дневник Йорка 21

Говорят, что пришла весна,
Интересный прогноз погоды.
Одеваются все как всегда,
Типа ветер и гололёды.

Надоело в комбезе ходить,
И попонка не многим лучше.
Я свободной хочу в общем быть,
От нарядов и безделушек.

То растает, то снова лёд,
Лапки мыть по любому и пузю.
Так зачем городить огород,
Пять минут по двору, не замёрзну.

Да, конечно, куда там - понты,
Хорошо сапоги растеряла.
Нет свободного стиля, увы,
Вот, опять в реагент встряла.

Утром папа ведёт в темноте,
Одевает себя и точка.
Для меня поводок, в руке,
Типа тоже при деле и с дочкой.

Акуратно пройдусь по двору,
Обойду пару луж, для приличия.
Метки сверю и обновлю,
Папа снова отстал, как обычно.

Две ноги - это да, нелегко,
Гардероб и кросовки в нагрузку.
У меня все четыре топ - топ,
Хвостик, волосы, носик и ухи.

Круг почёта почти завершён,
У подьезда нюх - нюх итоговый.
Лифт, подьём и тихонько домой,
С наслажденьем водички похлюпаю.

Папа нямкой опять угостит,
Время завтрака не настало.
Лапки вымыты, шерсть блестит,
Я проветрилась и погуляла.

Днём натянут одёжку, опять,
И резинку с заколкой приляпают.
Манекеном пойду гулять,
Я им точно в штаны накакаю...

Без Музы можно жить, сгибая рифмы,
Без стимула и вдохновения, куража.
Как ксерокс штамповать шаблон обыденности,
Но, этого хватает без меня.

Умчалась в ночь, призвав с собой Пегаса,
Тот обратился в чёрный Бентли "Фаэтон".
Моя, ты, Золушка, а время без пяти двенадцать
Застыло намертво, кутишь во весь опор.

На утро СМИ раздуют враки, слухи, сплетни
О вакханалии, гоморе про содом.
Устало улыбнёшься, сил уж нету,
Захочешь - всё в подробностях, потом.

Пегас на мойке, и ехидно ржёт клаксоном,
Химчистка с полировкою боков.
И ничего не скажет, (та ещё скотина) эта животина,
Не кашляй от бензина, будь здоров.

Встряхнулись и избавились от бредней
Поэтов, музыкантов иже с ним.
Нет, не ревную, ведь бывал на этих играх,
Столкнуть всех лбами и в сторонке посидим.

И за ночь не одна и две тусовки,
Зато надолго прояснение в голове.
И пишут и мазюкают получше,
И Музе легче, и Пегасу, ну и мне.

Сопит уткнувшись носом в медвежонка,
Откуда притащила этот плюш?
Отчаянная, всё ещё девчонка,
Коварство наших беспокойных душ.

Пегас умчался в облака, блестя крылами,
Оставил, мне, подкову и перо.
Проснётся Муза, выпьет чашку чая,
А дальше неизвестно ничего.

Свиданье каждый вечер назначаю,
Женатый старый юноша в трико.
С букетом из стихов, под фонарём с часами,
Где без пяти двенадцать замерло давно.

Дневник Йорка 20

Я, вообще то, воды не боюсь,
С удовольствием пью из мисочки.
Пару раз искупалась в пруду,
Утки важно - наглющие птицы.

Погоняла, их, на берегу,
И поплавала в след за ними.
Ну конечно, я плавать могу,
Да, в любимом собачьем стиле.

Молодая была, ну дитё,
Порезвиться щенки любят.
Но потом поняла, не моё,
Сухопутная, как и люди.

Дома то же купают, беда,
И в салоне намылят холку.
Да шампунем натрут бока,
Пузо, ухи, хвостик и чёлку.

Нет, не могут, они, понять,
Что я запах свой, личный, теряю.
И фоню, как осенний сад,
Или тропиком благоухаю.

Я охотник, защитник, спецназ,
Мне в засаде сидеть, притаиться.
Но парфюмом палюсь на раз,
Для работы никак не годится.

Да, брыкалась, пыталась сбегать,
Бесполезно всё, в ванну сажают.
Говорят, что лохматая, вся,
Как последняя псина воняю.

Я вообще то, воды не боюсь,
С удовольствием в дождик гуляю.
Вот купаться совсем не люблю,
Может спрятаться, вдруг проканает...

О женщина, проклятье и награда,
Покоя, от тебя, ни днём ни ночью нет.
Похвалишь, нежно руку гладя,
И отругаешь, что опять, как свин, небрит.

То среди ночи подорвёшься убегая,
То по утру нагрянешь: - Слишком долго спишь!
О женщина, родная и чужая,
Меня, всего, ты знаешь, я и части не постиг.

Сорвалась снова в ночь по диско барам,
И с кем сегодня до утра тусишь?
Художник, музыкант или с актёром,
Надеюсь что не рэпчик "Мастер бит."

Макушку почесать - рога мешают,
Хоть шляпу не оденешь, но привык.
И птицы гнёзд не вьют, но подпевают,
Коль графоманю, вслух, тебе, любовный хит.

Куда же ты опять запропастилась,
Я твой навеки, ты одна на всех.
О Муза, слёзно, с дрожью умоляю,
Да брось, ты их, вернись скорей ко мне!

Дневник Йорка 19

Выходные прошли, наконец-то,
Слава всем собачьим богам!
Мужики по делам усвистели,
Мама с дочкой пол дня проспят.

Я, с утра, погуляла папу,
Проводила, его, до двери.
Чуть попозже проснётся младший,
Время, в колледж пора идти.

До обеда посплю, тихо в доме,
Воскресенье - какой-то кошмар.
Телефоны, компьютеры, телек,
Суета и бедлам. Бардак.

Погулять, потом, мама сводит,
Солнце, время позагорать.
Переменчивая погода,
Скоро снова дожди и грязь.

И в привычный режим охраны,
Буду звуки шагов ловить.
Я, уже, потихоньку скучаю,
Возвращайтесь скорей, мужики...

В серых буднях есть яркие пятна,
Кто увидел, тому повезло.
Впрочем, дело совсем не в везении,
Ведь к прекрасному тянет добро.

Мир любви и фантазии, блага,
И открытых, желанных сердец.
Это люди, природа и сказка,
Мир искусства, шедевров венец.

Будни станут живыми и яркими,
Не стесняйся и прикоснись.
И познав волшебство, этих, красок,
Очарованный ими влюбись.

В серых буднях есть яркие люди,
Остальное, пока, в тени.
Вечен спор светлых дней и сумрака,
А граница в душе, внутри.

Ранее утро, темно за окном,
Хвостика надо гулять.
Ну что, собакевич, пойдем во двор,
Окрестности изучать.

Потом на работу и так каждый день,
Время идёт незаметно.
И понимаешь что пропустил,
И что уже выросли дети.

Стали другими характеры, взгляды,
И разговоры другие.
И я понимаю что не понимаю
Кто вы теперь такие.

Другие привычки и взгляды на мир,
Кумиры, команды, соцсети.
Гонор, апломб и взрослые мы,
Да нет же, вы всё ещё дети.

Жизнь, вас, еще не взяла в оборот,
Это разминка и тренинг.
Будут шторма, затишь, бои,
Будут награды, потери.

Юность горячая рвется в перед
Ну проходи, не стесняйся.
А подскользнулся, по шапке дадут,
Так приходи, обращайся.

Что вам советовал и говорил
Вы все равно позабыли.
Жизнь, вас, научит и даст урок,
Грабли уже разложили.

Горькое чувство что много не смог,
Многое не успел.
Теперь мир менять пришел Ваш черёд,
А я, теперь, не у дел.

Утро, собака, работа, домой,
Пришёл, умылся и сел.
Так день за днём, и выросли дети,
А я раритет, устарел.

Дневник Йорка 18

Весна на дворе и капели,
Там лужи, тут лёд - где пройти?
В подвалах коты озверели,
Орут благим матом в ночи.

С собаками не пообщаешься,
У каждой свой сдвиг в голове.
Одна ходит молча, как зомби,
Другая орёт целый день.

Ленивые, наглые таксы,
Сардельки на ножках ползут.
А там, на углу, австрийцы,
На корги истошно орут.

Приходится вместе с хозяином,
Я нюхаю, он бубнит.
Возможно опять сочиняет,
А может кого материт.

Француз появился, недавно,
И мопс промелькнул вдалеке.
Пути, наши, пересекутся,
Не в парке, так во дворе.

Посмотрим, понюхаем, выясним,
Возможно подружимся с вами.
Хотя, плюсы есть в одиночестве,
Сама по себе гуляю.

Читать полезно
Вредно, лишь, писать.
Свой бред, мыслительный
Кропая по бумаге.
Читателю, сей сюр, преподнося
Ты заставляешь, его, думать,
Верить, плакать.
Войдя в его фантазии, мечты,
Меняешь восприятие мимоходом.
И просто, между делом, написав,
Психологам добавишь лишь работу...

Мой Милый друг, случайною оказией,
Да просто чудом получила, Ваш, конверт.
Слезами радости, меж строчек поцелуями,
Вы живы, радость на душе и свет.

Я Вам пишу, и новости плохие,
Сквозь слёзы горькие молю судьбу.
Ах, Папенька, совсем переменился,
Богатством грезит и во сне и наяву.

Нам в браке дал отказ, ногою топнув,
Кричал, что нищих не было в роду.
И маменька, в мгновенье постаревши,
Тихонько утирала лишь слезу.

Теперь в девичьей с нянькой под арестом,
Запрет на посещение третьих лиц.
И свадьбу назначают через месяц,
Судьбу за нас отечески решив.

Вернулся наш сосед с усадьбы,
Что процветала без него.
Гусар в отставке, весь изранен,
Да любит крепкое вино.

И Папенька, добычу чуя,
Договорился за меня,
После венчания, два хозяйства,
Под управление беря.

Не помогли ни обмороки - слёзы,
Ни обещания проклятия богов.
Побагровев, кричал: Венчаться,
Будь проклят этот приговор.

Я не дойду до церкви, так решила,
Пусть согрешу смертоубийством над собой.
Не стану, я, женой у нелюбимого,
Уж лучше смерть свободной, не рабой.

Мой милый друг, Вы не взыщите,
Нам, вместе быть видать не суждено.
Живите за двоих, живите,
И будет счастье, через горе, Вам, дано.

Не мстите за меня, пусть всё так будет,
Вы просто вспоминайте, иногда.
За сим целую нежно и прощаюсь,
Светает, ухожу, и навсегда.

Я ждал, тебя, сегодня и вчера,
И буду ждать, надеюсь, что не вечность.
Возможно в книге жизни не судьба,
И прочерк, вместо нашей, долгожданной встречи.

Как фаталист, я верую в судьбу,
Но, продолжаю мысленно молиться.
Благословления у всех Богов прошу,
И наша встреча, верю, состоится.

Свеча надежды, капая на лист,
Горит, и освещает мои мысли.
Что, я, корявым почерком на бис
Корябаю в порыве оптимизма.

Зима судьбы не вечна и пройдёт,
Мы встретимся в весне души и сердца.
Твой недостойный, верный кавалер,
Да просто твой слуга, Императрица!

Я не хочу, тебя, придумывать,
А просто знаю что, ты, есть.
Простая вроде, недоступная,
И чувство такта, меры есть.

Не полная и не худая,
Ни каланча, ни лилипут.
И не накрашенная милая,
Чуть макияжа и зер гут.

Начитанна и образованна,
И можешь под гитару спеть.
В любой беседе, ты, подкована,
Не любишь пошлости и лесть.

О вкусах, в общем то не спорят,
Но у тебя, он, точно есть.
Искусство и фасон одежды,
Рекомендуешь что прочесть.

Я не хочу, тебя, придумывать,
А просто встретиться хочу.
Опять, я, в облаках витая
Возможно мимо прохожу.

Дневник Йорка 17

Замечательный женский праздник,
Всем открытки, конфеты, торты.
Многословные щебетания,
Поцелуи, улыбки, цветы.

Я же девочка, хоть и собака,
Кошка тоже, шерсти комок.
Где открытки, собачий тортик?
Хоть бы косточку, мяса кусок.

Почесали, погладил, хватит,
Кошке Вискас и мне корм.
Шовинизм это, не демократия,
Игнорируют нас, дурдом.

Под дождём погуляла, празднично,
Как бомжонок домой пришла.
Замечательно праздник начался,
Вот такие у нас дела.

Заключаю союз с кошкой,
Будем вместе тихонько мстить.
Она будет фкусняшки тырить,
Я тяф - тяф буду в след голосить.

Пожуём, похихикаем вместе,
И подарков натащим себе.
Равноправие сделаем в доме,
На весь март, на апрель, да вообще.

Мыслей нету, одни мыслишки,
Настроения нет на рифмы.
Я ловлю, себя, в том, что не автор,
И завидую тем, кого лайкают.

И хотя, мне, всё это не нравится,
Я читаю, пытаясь понять.
Чем, они,за сознание цепляются,
Что готовы, им, рукоплескать?

Что толпа хочет хлеба и зрелище
Что попроще, а сложное скушно.
Деградация незаметна
В общем фоне обычных будней.

Развитая толпа варваров,
Что друг друга не понимает.
Без привычных, уже, гаджетов
Кто о чём, ну а вшивый про баню.

Поколение ЕГЭ Митрофанушек
Как акыны, что вижу пишу.
А подумать, не царское дело,
Дауниты и так сожрут.

То ванильная лав процветает,
То завяла и сгинул герой.
Рассуждений о жизни хватает
Инфантильных фантазий горой.

Есть хорошие авторы, были,
Но в погоне за рейтингом дня
Опустились до уровня быдла,
Эйфория успещного дна.

В общей куче зерна очень мало,
В основном процветает бурьян.
Да, культура куда - то пропала,
Утверждаю как графоман!

Дневник Йорка 16

23 февраля.

А погода чудит конкретно,
Мы вчера в парк ходили гулять.
По сухому асфальту бегала,
Свежий воздух и благодать.

Ребятишки меня тискали,
Солнце грело и я загорала.
Эх, набегалась в сласть, до упаду,
Даже велик, какойто,прогнала.

А сегодня во двор - оба на,
Снегу, за ночь, легло по колено,
Ох, уж,Папа сильно ругался,
По привычке кроссовки летние.

Я красивую строчку следов,
Оставляла на белом поле.
Папа шёл как большой медведь,
И ногами промокшими топал.

А у нас с ним сегодня праздник,
День защитника, мой Д.Р.
Как то так всё оно сложилось,
Трое нас, февральских, в семье.

Меня Папа с утра поздравил,
Расчесал, почесал и массаж.
Ну и я его облизала,
Он хороший, чего обижать.

Проводила его на работу,
Кошака загнала под кровать.
Выходной, тишина в доме,
Будем вечером зажигать.

Нам жизнь всё преподносит как науку,
Без жалости всё ставит на места!
Я как — то подобрал на свалке суку, —
Убогую дворняжку, без хвоста!

Совсем щенок, блохастая, в колючках,
Такую встретишь и не будешь рад,
Но вот, что поразило в этой сучке, —
Её наивный, добродушный взгляд!

Её глаза, большие как алмазы,
Доверчиво смотрели на меня,
«Живые», настоящие, — не стразы!
В них было столько жизни и огня!

Я взял её для дома, для охраны,
И через день объедками кормил,
Но, вот, что удивляло, как ни странно,
Собачий взгляд всегда довольным был!

Я называл собаку просто — Сука,
Порой пинал, — когда не в «духе» был,
Но вот, нюанс, но вот какая штука,
Пёс в «юбке» всё равно меня любил!

Однажды ночью Сука убежала,
Как ни крути, случился недогляд!
А вскоре, под забором нарожала,
Пять маленьких, коричневых щенят!

К чему в хозяйстве лишняя обуза,
Так поступали дед мой и отец,
На всех просторах бывшего Союза,
Щенят не нужных ждал один конец!

Я взял ведро, налил воды до края,
И тех щенков в охапку, а потом
В пучину вод безжалостно макая,
Всех утопил, не мешкая, гуртом!

Вода в ведре не долго бултыхалась,
Не слышал я щенят последний вздох,
Рука моя в воде не разжималась,
Пока последний из бедняг не сдох!

Но тут я оглянулся: за спиною,
Безмолвно, словно вкопанная в твердь,
И наблюдая с ужасом за мною,
Стояла Сука, страшная как смерть!

Из глаз её текли потоком слёзы,
И дикой болью был наполнен взгляд,
Звучали в нём безмолвные вопросы:
За что? За чем? К чему такой расклад?

И тут она белугою завыла,
И вздрогнул от рыданий белый свет,
Так громко Сука болью голосила,
Что пёсий мир ответил ей в ответ!

Такого вопля я не слышал сроду,
Со всех дворов, натужно, всей толпой,
Собаки, не взирая на породу,
Сочувствовали Суке всей душой!

Я содрогнулся, смелость в пятки влезла,
А Сука вдруг почувствовав мой страх,
Презрительно взглянула и исчезла,
В ближайших можжевеловых кустах!

Прошло полгода, вдаль умчалось время,
Я понемногу стал о псине забывать,
Да только мной посеянное семя,
Мне днём, и ночью не давало спать!

И вот однажды лежа на диване,
Услышал я почти забытый вой,
Не громкий, еле слышный звук в тумане,
А после лай, знакомый и родной!

Я вышел на крыльцо и растерялся:
Из летней кухни чёрный дым валил,
Вовсю огонь на чердаке плескался,
И постепенно набирался сил!

А в летней кухне в кучу сбились дети,
Один другого меньше — вот беда!
Они, попавши в огненные сети!
Уже решили, что их смерть — судьба!

Я вышиб дверь, и действуя умело,
Двоих в охапку, и на воздух вон,
Затем опять, до безрассудства, смело,
Щадить себя? Какой в том был резон?

Тут чувствую, что силы на исходе,
А там осталась маленькая дочь,
Лежит в дыму, без памяти, в проходе,
Совсем одна и некому помочь!

Вдруг тень в огонь, мельком увидел — Сука,
Отважно в ад, под возгласы чертей,
Затем назад, и не издав ни звука,
Малютку вытащив, свалилась у дверей!

Я лапы Суке целовал рыдая,
Так голосил, и не стыдился слёз,
Она же от ожогов умирая,
Стремилась в царство вечных, пёсьих грёз!

Глаза закрылись от ужасной боли,
С трудом дыша, ведя со смертью бой,
Она, ещё держась на силе воли,
Меня прощала всей своей душой!

Мы схоронили Суку на рассвете,
На перекрёстке, возле трёх берёз,
Рыдали все и взрослые, и дети,
И не стыдились вовсе горьких слёз!

А через день, блуждая возле свалки,
Заметил я трёх маленьких щенят,
Они так были неуклюже жалки,
И на меня смотрели в аккурат!

Я подошёл: ГЛАЗА, ГЛАЗА БОЛЬШИЕ!
Доверчиво смотрели на меня,
Не стразы, настоящие — ЖИВЫЕ,
В них было столько жизни и огня!

Я всех их взял, и всех назвал — СПАСИБО!
Чтобы внутри заполнить пустоту,
И не забыть мне больше, когда — либо,
Собачью неземную доброту!

Эдуард Зуев

ДНЕВНИК ЙОРКА 15

Ну зачем нужна кошка в доме,
Постоянно, зараза, линяет.
Пусть живёт себе на балконе,
Вот опять, я, хожу и чихаю.

Хорошо на прогулку, утром,
Поменяли пижамку - попонку.
Вообще полный айс во дворе,
Отморозить так можно попку.

Дома папа давал нямку,
Хорошо все дела сделала.
Пропались, и мама кричала,
Я б с испугу, кучку наделала.

Хорошо ещё не подавилась,
Ну зачем так кричать громко?
Кошка вредная тихо хихикала,
Не злопамятна, но припомню.

Папа добрый, жаль всё на работе,
Он всегда мне даёт что то.
По немного, ну просто балует,
Может мама ревнует? Ну точно!

********************
По мотивам Саши Чёрного
' Записки Фокса Мики '
И просьбе детей

Дневник Йорка 14

Шесть утра, темно и скользко,
Вместо снега - ветер, лёд.
У хозяина кроссовки,
Да и тот с трудом идёт.

Не могу присесть нормально,
Ветер сильный, я скольжу.
Как фигурное катание,
Вся замёрзла и дрожу.

Я уже хочу на ручки,
Хоть пагреюсь об тебя.
Всё, неси меня к подъезду,
Там тепло, пойду сама.

Нет, погода просто ужас,
То тепло, то ветер, лёд.
А в квартире так уютно,
Ща поем и под бочок.

Ты уходишь? Выходные!
Ясно, можешь не вздыхать.
Как обычно за порядком
Дома буду наблюдать.

Жалко,клетка с попугаем,
На шкафу и высоко.
Был бы рядом, объяснила,
Чтоб молчал, пока темно.

Как то день, сегодня, не задался,
Почитал новинки из стихов.
Мысли странные, а смысл не попался,
Видно встал не стой ноги, ослеп, оглох.

Надо выйти, погулять с собакой,
Ей в астрале некуда присесть.
Мир такой большой и многогранный
Песня ветра в даль зовёт лететь.

Погуляем и в гнезде устроюсь
Подремать часок как паучок.
Как проснусь, вопросом озадачусь
На какую лучше встать из ног...

Дневник Йорка 13

Я бегу, а вокруг трава,
В одуванчиках нос, чихаю.
Кувыркаюсь, опять бегу,
Солнце летнее припекает.

Это детство, я снова щенок,
Разбудили, хозяин гладит.
Видно лапой его ударила,
Не обидится, добрый папа.

Чудный сон про траву и лето,
А на улице холод и слякоть.
Детство было, уже давно,
Хватит, я сейчас буду плакать.

Мне и так хорошо, игрушки,
И со мою всегда гуляют.
Я так думаю, то, что пишу
Папа точно подозревает.

Не усну теперь, буду дремать,
Помечтаю, подумаю тихо.
Снова кошка, брысь отсюда,
Папа спит, не буди лихо.

До будильника два часа,
В шесть ноль ноль мы идём гулять.
Круг почёта и снова домой,
Он работать, я снова ждать.

Мусорный ветер из строчек летит,
На сайтах поэтов столбом дым стоит,
Романтика, драма, любовь,
Пейзажная лирика льётся
И что - то из детства.

Бывает мысль, ясная, чёткая в лёт,
А некто отчаянно сопли жуёт,
И ровную строчку струны,
Корёжит обрывом строки
Раня душу и сердце.

Ветер поэзии миру несём,
Чувства и мысли словами.
Запахи, краски, эмоции в нём
Играемся флюгерами,
Не оставив следа улетела строка,
Переменчивый ветер.

Играя словами себя подаём,
Кого - то полюбим, кого признаём,
Культура, сорняк, артефакт,
Бывает и гений дурак,
Плагиат процветает.

Меняется ветер, меняется стиль,
Бывает затишье, отчаянья штиль,
Но всё перемелется в пыль,
И мельница жизни не спит,
Вороньё отгоняя.

Ветер поэзии миру несём,
Чувства и мысли словами.
Запахи, краски, эмоции в нём
Играемся флюгерами,
И летаем во снах по далёким мирам,
Под умеренный ветер.

( По мотивам "Крематорий")

Дневник Йорка 12

Вот короткая память у кошки,
Ведь вчера обясняла, нельзя.
Потому что тут спит папа,
А в ногах, у него, я.

Нет, я драться с тобою не буду,
Я тебя сейчас оближу.
И пока ты по новый умоешься,
Похихикаю и погляжу.

Распустились, порядка нет в доме,
Где тарелка с моей едой?
На полу ну ни крошечки хлеба,
Хоть иди на луну вой.

Что то я разворчалась, старею,
Ведь пошёл уж четвёртый год.
Ну до пенсии рановато,
Год за сколько собачий идёт?

Хоть бы комп оставляли включенным,
Во дворе у подруги спрошу.
До свиданья мои почитатели,
Уже поздно, я спать на посту...

Я, для тебя пустое место,
Так, между делом поболтать.
Ты, для меня, залог успеха
Ещё не прожитого дня.

Как мотивация к движению,
Порыв творить и созидать.
И предвкушая миг от встречи
Эмоций струны щекотать.

Две параллельные в зигзагах,
Переплетениях судьбы.
Ты упорхнёшь, всё станет адом,
Оставив горечь и мечты.

Но время есть, всё меньше, меньше,
И не изменится итог.
Какая тема нашей встречи?
За рюмкой кофе диалог...

Ты след оставила глубокий
Ещё и не успев уйти.
Переплетение исходов
По разночтениям судьбы.

Дневник Йорка 11

С воробьём вчера говорила,
Весь взерошенный чик - чирик.
Не сидится ему на месте,
Что то клюнет и снова прыг.

Во дворе голубям покрошили
Хлеба белого и пшено.
Гули важные и ленивые,
Из под носа хватал, озорной.

Говорит, что живёт где попало,
Лишь бы сухо и было тепло.
Но конечно не по подвалам,
В основном чердаки домов.

Поклевать так всегда найдётся,
На помойках и у голубей.
Из врагов, дворовые кошки,
Что с подвалов и всяких щелей.

Крикнул - там воробьи дерутся,
Я ведь тоже подраться хочу.
Он вспорхнул, и стремительно скрылся,
Жить на крыше? Никак не пойму.

А вот были бы Йорики с крыльями,
Я бы крыс погоняла тогда.
Ох они б у меня попищали,
С верху цап, и опять в облака.

Размечталась, хозяин - Гу -Гу,
Вот опять в телефоне строчит.
Без меня прямо как без рук,
С поводком его надо водить.

Весна прошла, настало лето жаркое,
Пол лета пронеслось, тянулись дни.
Семь лет мне, Боже мой, я дева старая,
Не видно принцев, только, Шарики,одни...

Хозяин ржёт над горе ухажёрами,
Как, я, их в раз на задницу сажу.
А нефиг лезть, ведь я не в настроении,
Мне жарко, я на службе, укушу.

Хозяйка с дочерью судачат, я подслушиваю,
О принцах, демонах и разных мужиках.
Как всё запутанно и я не понимаю,
Хозяин есть, всё остальное нафига?

Пойдём гулять, поговорим на лавочке,
На нашем месте, в парке, как всегда.
Почешет и расчешет приговаривая
Какая, я, принцесса и... свинья.

Зачем, мне "Тайсон", "Бобик", "Шарик", "Кубик"?
Итак в квартирке места - горько плакал кот.
В чужую будку, хоть и трёх этажную?
С хозяином, лишь в гости, на часок.

Мне дома хорошо, вот только жарко,
Они родные, для меня, они, семья.
А с принцами на улице общаемся,
Кто нос не спрятал, сам и виноват!

(Софья Марковна. Йоркширский Терьер.)

Дневник Йорка 10.

Во дворе постоянно новенькие,
Одноразовые, пара дней.
Может в гости к кому приехали,
Иль съедают их до костей.

Постоянных я всех знаю,
Бульмастиф, вон, служебный идёт.
Уважаемый но старый,
И военный его ведёт.

Мелких вовсе не замечаю,
Кроме таксы, подруги моей.
Корги жалко, они унылые,
Мопс прикольный, клубок слюней.

Вот приходится мысли в тетрадку,
Чтоб потом ничего не забыть.
Хорошо бы компьютер мне дали,
В интернете свободно рулить.

Но пока это только в проекте,
Карандашик, бумага, тетрадь.
Мысли в слух о собачьей жизни,
Нужно много ещё рассказать.

Дневник Йорка. 9

Хорошо утром с папой гулять,
Погугукаю и подгоню.
Он ведёт меня в том, что есть,
На легке я, в пижамке пойду.

Днём труба, зтот комбинезон,
И резиночки, бантики - мама.
У неё не отбрыкаешся,
Я пыталась, она упрямая.

Ненавижу всю бижутерию,
Цепь на шею, взлохмаченные чуб.
При такой боевой упаковке
Всё дворовые псы убегут.

Поболтать во дворе нескем,
Таксы нет и считай одна.
Пока с сыном гуляли к турбазе,
Так слепили снеговика.

По крысиным норкам пробегала,
Не выходят, боятся, следят.
Для засады жаль нет времени,
Надо греться домой бежать.

Поводок одевают редко,
Если только в неведомый край.
Ох как сладко сейчас зевнула,
Карандашик, тетрадка - ба - бай..

Дневник Йорка 8

Нет, ну странные эти люди,
Заведут собак, и не знают,
Для чего эти породы,
И в историю не вникают.

Мне вот тоже кидали палку,
И просили чтоб принесла.
Ну конечно, за палкой бегать,
Щас я брошу прям все дела.

В общем папа нашёл в инете
Описаниье породы Йорк.
Удивлялись потом дети,
Да и сам, он, был изумлён.

Мы охотники и убийцы,
Выводились для ловли крыс.
И отчаянно их душили,
И сезон никогда не закрыт.

Я ведь тоже вас изучала,
Всё привычки, характеры, суть.
Доминировала сначала,
Мы нашли компромиссный путь.

Так, от слов очень умных этих
У меня зачесался бок.
Я сейчас уберу тетрадку,
Почешусь от души и в прок.

********************
По мотивам Саши Чёрного
' Записки Фокса Мики '
И просьбе детей.

Ангелы, демоны, ад или рай,
Высшие силы и низшие.
Силы равны, соблюдается пакт,
Войны ведутся, но тише.

Тихо, беззвучно сраженья идут
За добровольцев, помощников.
Кто за идею, а кто за мошну,
Диверсии, рейды и лозунги.

Ангел и чертик у каждого есть
Просто, их, так не увидишь.
Кто тобой рулит сейчас ангел? Бес?
Или ты сам, ими, крутишь?

Церкви да храмы и черный алтарь
А проповедников куча.
Газеты, журналы, реклама, ТВ,
Как разобрать эту кучу?

Слаб человек стал, душою обмяк,
В тепле и уюте покоя.
Дай вожака и идею им вбей,
Хлынут морскою волною.

И понемногу ряды нарастут,
Мясо для бойни сгодиться.
Прежде чем сделать
Ответственный шаг
Подумай, нельзя торопиться.

Ангел и демон они рядом, тут,
Перо и бумага с ними.
Крепко подумай чью сторону взять,
Или живи посредине...

Дневник Йорка 7

На диване лежала газета,
Полистала, ну так, ничего.
Почему нет собачьей прессы?
Ущемление прав кругом.

Я б статейки туда писала,
Материала полно обо всём.
О семье, где живёшь, о знакомых,
Как вчера дралась кошка с котом.

Ладно, вечером с таксой обсудим,
Тут ещё много тем есть.
Ведь хромает культурный уровень,
В основном только спать да есть.

Одичали собаки домашние,
Не читают вообще ничего.
А о музыке вовсе не знают,
Лишь звонки из мобильного.

Не хотят учиться, собаки,
К дрессировщику их водили.
Интеллекта совсем не прибавилось,
Лишь команды, с трудом, вбили.

И породы собак разные,
Кто служебный, кто сторожевой.
Есть домашние, даже микро,
А характер у каждого свой.

Так, тетрадку пора прятать,
Под игрушки в кружок положу.
Аккуратненько их расставить,
За порядком типа слежу.

Дневник Йорка 6


Вот не зря говорят, что собаки,
Это копии с кем живут.
Во дворе лишь одна подруга,
Хоть и такса но не бамбук.

Остальное - тупая публика,
Пустобрёхи, боже ж ты мой.
Всё орут, надрываются бобики,
Заводные игрушки, отстой.

Хорошо когда в парке гуляем,
Там простор, тишина и пруды.
Из собак в основном Корги,
Очень толстые, очень грустны.

Тут простор, хорошо побегать,
Всё, всё, всё надо срочно пометить.
И с хозяина глаз не спускать,
Бедолага может пропасть.

Нагулялись, идём к выходу,
Мы пешком? На трамвае? Беда.
Не люблю городской транспорт,
Неуютно мне там, всегда.

Я на месте а всё движется,
Не понятно, пугает меня.
И вокруг непривычные запахи,
Под сиденье забьюсь в тихаря.

Всё, я дома, водички похлюпать,
Полежать и немного вздремнуть.
Так, похоже кошак распоясался,
Как проснусь, погонять и вздуть.

Дневник Йорка 5

От волнения грызу карандаш,
У тетради нет больше страниц.
Надо как то забраться в шкаф,
Где мальчишка бумаги хранит.

Тут недавно в салон водили,
У медведя всю шерсть долой.
Голопопую белку сваяли
Уши кисточкой хвост бахромой.

Дрянь погода, да нужно на улицу,
Свежий воздух и новости.
Как стемнеет пойдём во дворик,
Встретим папу, домой привести.

Он уткнётся в экран, я в комнату,
Через час спать пойдёт, я с ним.
Кошака прогоню наглющева,
Я калачиком и поспим.

Я не буду писать больше,
Ведь профессором мне не стать.
Дома знают что я не блондинка,
Остальное - да просто плевать.

Увидел очередь, большую, удивился,
- Простите, добрый день, а что дают?
- Билет непризнанных прозаиков, поэтов,
Что ты возможен, вроде, но не тут.

- И кто - же судьи, по каким канонам,
Да и зачем, вообще, сей документ?
Таких непризнанных, им имя легионы,
Таланты, подражатели и бред.

- Да судьи те понятно, графоманы,
Что анапестом бьют по мордам, ямбом в дых.
Творения, твои, и не посмотрят,
Объём измеряют, чтоб степень присудить.

Имея документ почти Поэта
Ты прямо выделяешься в толпе.
Непризнанный, "почти" совсем не видно,
Но крупно выделяется "Поэт!"

Прозаики, художники и в музыке
В любой профессии такая кутерьма.
Признание не гонорар и морда в прессе,
Когда проникновенно, чтоб душа...

Мы сами создаём себе преграды,
Молчанием и поддержкой большинства.
Потом ругаем всё вокруг и возмущаемся,
Прислушайся, о чём поёт душа.

Дневник Йорка 4

Как - то, я, игрушки позабыла,
Очень сильно чешется погрызть.
Лягушонок мой, зелёный, милый,
Ножек нет уже, ну всё, держись.

Я грызу и чавкаю, катаясь,
К верху пузом, кувыркаюсь как щенок.
Всё тихонько смотрят, улыбаясь,
Цуцик в детстве,искренний восторг.

Наигралась, сладко потянулась,
И скорей в кроватку под бочёк.
Ведь не зря назвали меня Соней,
Сон полезен, отоспаться в прок.

А когда все заняты - скучаю,
То слоняюсь, то в ногах лежу.
Никому совсем я не мешаю,
Будет время играм и Гу - Гу...

( Йорки на вдохе гукают, булькают, хрюкают...
Особенность дыхательного клапана.
И чем больше волнение и эмоций, тем громче.)
=)

По чём продашь себя сегодня?
Вчерашних ценников не сбей.
Писать толпе за ахи, вздохи,
Предав себя и ряд идей.

Продажность стала вроде хобби,
Удобный, выгодный мотив
Известным стать, почти народным,
Так ничего не заплатив.

И на потребу дать что просят,
Да наплевать, что ширпотреб.
Тебя ласкают, превозносят,
И млеют, слушая сей бред.

Но слава не бывает вечной,
Тебя затмил другой кумир.
По краснобайству одолевший
Уже заезженный фронтир.

Продав себя за миг удачи
Ты потерял харизму, честь.
Возможно вспомнят, так, судача,
Хотя... таких не перечесть.

Женщина любит ушами
Сладкие речи, что мёд.
Сделав оценку глазами,
Да уж, не принц, но сойдёт.

Вечер, кафе и музыка,
Свечи, конфеты, вино.
Приступом сказочной ночи
Буря эмоций без слов.

Буднее утро нвхмурясь
Сказку ночную сотрёт.
Снова фатазии принцев,
Сердце надеждой живёт.

Если полюбит сердцем,
Если полюбит душой,
Принцем и рыцарем сердца
Станет, её, герой.

Женщина любит ушами,
Балуй, её, не ленись.
Где - то кафе с цветами,
Рядом твоя жизнь.